Стеклянный лабиринт

Гадкие утята?

Казалось бы чего проще? Перед нами обычные 15-16-летние "балбесы" из "фазанки" позднего советского периода. ПТУшники третьего года обучения. Им всё "по барабану", так как учебный и производственный процесс вызывает чувство изжоги. Управы на них не сыскать, мастер сладить не может, авторитета надзора, никакого. Родители? Сколько можно? Они, что та трава в огороде, среди возделываемой культуры. Сорняки. Из поры детства уже вышли, до самостоятельной взрослости ещё не дотянулись. Ещё пара лет, и новый социальный "университет" поведёт их по колее проторенной дорожки. Армия. В строевые части попадёшь - два года вдали от мам с папами обеспечены, ну а на флот, не обессудь, ещё годок придётся отдать Отечеству. И голова "подлечится" за это время, и сам несколько иными мерками станешь выстраивать собственную перспективу... Брак, семья, забота о потомстве. Добровольное ярмо на шею. Всё как у всех. Счастье. И тогда, вся эта "кривизна", личностная, под прессом жизни "спрямится", так сказать. И выправятся, оперятся эти гадкие утята окончательно. В лебедей превратятся. Полезными членами общества станут. Тружениками их величать будет народ. Но доживут ли до тех дней недоросли? Не окончат ли ныне свой путь тюрьмой? Сегодня то они отвязанными "беспризорниками" кочуют по городу. Скука в безделии праздности. Это первое, что предлагает режиссёр в своём исследовательском порыве.
А между тем, более серьёзное, более глубокое едва ли не в кастовом различии этих юнцов. Изначальное несоответствие в статусах положения, демонстрируется зрителю. Саша Лукашёв - сливки общества, его пребывание в стенах учебного заведения, недоразумение, вызов гордыни родителям. Кто они у него? Ответственные работники торгпредства за границей? Ценные для страны кадры? Номенклатура? Да-да, что-то такое. И атрибутика антуража соответствующая - деньги на карманные нужды хрустом 25-рублёвых купюр, проигрыватель пластинок, магнитофон, "шмотки" упаковки, напитки made in... , ну, и так далее, по списку. А вот два его товарища - плоть от плоти свои родители, "воинствующий" пролетариат. Они из тех низов, где "папа пьёт, папа бьёт"... И "кино" это семейное, у них каждый день. Домой лучше не возвращаться. Дыра в кармане, голодный блеск в глазах. Это второй пласт режиссёрской мысли. Социальное расслоение общества. Изнанка бытия.
И что же далее? А далее есть ещё такой "кадр" как Алхимик. Мужик лет под 40, со сроками лет за спиной. Сел впервые по малолетке, а там, как говорится, "закружило-понесло". Есть "друг семьи", роль Петра Вельяминова, партийный босс. Есть "пробросом", мама с папой - во лжи и мерзости, но при "корыте". И именно в них, в этих лицах образ страны конца 80-х.
Что выбираешь ты? Какую жизнь для себя хочешь? Вот они образы твоего завтра перед тобой. Поспеши. Поторопись.
Есть ли тут положительные "персоналии"? Или все здесь лишь "люди как люди"- так, кажется, говорил Воланд взирая со сцены на собравшихся в Варьете москвичей? Бабушка "мальчика", она кто? Сосед в подъезде подвергшийся нападению, кто он? Молодая пара, где девушке предлагают - подарите мне себя, у меня сегодня день рождения, они кто? Она, он, они... Терпилы, говоря блатным жаргоном. Кто же ещё?
Узнаёшь ли себя в этих лицах, зритель? Ты ни такой? А эти мальчики, что на экране? Они к каком страту примкнут....
Необычное, неожиданное для 1989 года кино. С проблемами вывернутыми для всеобщего обозрения.