Старик с пистолетом / Old Man and the Gun

Мы — воры-гуманисты,
Воруем очень чисто.
Меж нами есть профессор, писатель и поэт.
Мы выглядим отлично, ведём себя прилично,
Но честных между нами и не было и нет.

Способна ли тюрьма перевоспитать? А исправить? Способна ли выправить изогнутый путь личности вставший на путь преступного порока? А если за отсидкой следует новая ходка в места не столь отдалённые? Если перерывы между «посадками» все реже и реже, а клеточное небо через амбразуру узости окна привычным пейзажем сини облаков? Если с четырнадцати лет тебе не безразличны чужие вещи и ты крадёшь пользуясь моментом. Вытянуть срок — не в силах. Побег на рывок, поимка, камерные стены и всё вновь по кругу намеченного цикла. И из года в год так. И из десятилетия в десятилетие этот марафон. Оглянулся, тебе уже за семьдесят. А авантюризм не иссяк, а запал юношества свербит нетерпением где то внутри — давай, давай, давай же… И новый круг заложенным виражом. Куда? Так известно куда, на казённые харчи.

Мы — воры-гуманисты,
Меж нами есть артисты, талантливы, речисты,
Культуру шлют в народ.
И в жизни, как на сцене, способны к перемене.
И кто мы есть такие, сам чёрт не разберёт.

Как говорил «один московский кент по имени доцент», — вежливость главное оружие вора. И именно она, вежливость, подчас творит чудеса. Зашёл в общественное учреждение, улыбнулся кому нужно, протянул портфель, предъявил аргумент в кармане и до верху набита зеленью бумажных ассигнаций мошна. Какие нервы? Какая истерика? Ни возгласа, ни крика. Артистизм огранённый временем. Сразу понимаешь, что все эти «посадки» были не пустым временем провождения. Наверняка учителя попадались мудрейшие, психологи воровского дела делились опытом щедро. Иначе откуда такая раскрепощённая удаль? От них. От этих самых.

Мы — воры-гуманисты,
Здоровы и плечисты,
Мы есть везде и всюду, где есть честной народ.
Поверить очень трудно, что стало жить паскудно,
И тот, кто не ворует, по-нищенски живёт.

Поразительно, что за столько лет человек не опустился, не опошлился духовно. Физически не сломлен. Шестьдесят лет в «беге» специализироваться — это не каждому многоборцу то под силу будет. Здоровье просто аховое. Не загубленное. Выглядит вполне респектабельно и внешне (хотя стар, конечно), и внутренне (дама внимает с симпатией). Что здесь причиной? Тюремная «диета» с режимом «сна и отдыха»? Воздержанность в развлечениях и пагубных пристрастиях? Жажда жизни? Генетика наследственности? Умеренность во всём? Наверное целый комплекс «процедур». Плюс добавьте сюда чередование как смену обстановки — то воля с широтой возможностей, то аскетическая сухость узости режима. День-ночь, день-ночь, восходы и сумерки. Да?

Мы — воры-гуманисты,
Глаза у нас лучисты,
Мы глазками приметим, где плохо что лежит.
Зарплаты не хватает, а жизнь всё дорожает,
И чёрный день проклятый навстречу нам бежит.

Хоть и говорят, что денег много не бывает — это не про этот случай. Уже давно они не радуют и не греют. Развлечения, загулы с кутежами, покупки с позиции прожитых лет и вспомнить то не удастся. Были ли они? А может быть это азартная рулетка причиной вихревого спурта? Крутой уклон ставкой бесшабашности сломать себе шею? Адреналин в кровь нервом получится или пуля нагонит. Или нищее детство противопоставлением сытого достатка в округлости мускулов? Вырос и сделал себя сам. И сам чёрт не страшен. Банкнотные пачки что рулоны туалетной бумаги в пыльной щели проёма.

Мы — воры-гуманисты,
Мы все — рецидивисты.
Но нас не остановит ни пуля, ни тюрьма.
У всех у нас пороки, мы все имели сроки,
И нас не испугает собачья Колыма.

Сколько же было Евгению Евстигнееву и Юрию Никулину в комедии Эльдара Рязанова «Старики разбойники»? По шестьдесят? Именно в этом возрасте пара дедов решилась на отчаянный шаг — преступление века. Хотя актёрам в ту пору 45 и 50 лет соответственно. То есть более молодые играют более старых. А вот в американской «версии» всё наоборот. И конечно же скрыть этот существенный «штрих» не возможно. И конечно же понимание «обманки» при пристальном взгляде в кадр присутствует. И ясно, что возраст тут далеко не тот что заявляется… Но Редфорд есть Редфорд. И магия этого величайшего столпа кинематографа, магия личности сглаживает все шероховатости. Зрелище затягивает. Зрелище всё ещё волнительно. Танцуй пока молодой, Роберт — хочется воскликнуть, — танцуй, пока молодой…

Жулик полтора часа забавляет и развлекает. Жулик веселится. Жулик живёт жизнью. Спасибо, жулик.

Учитывая анонсированный самим Рэдфордом уход из большого кино плюс специально заточенный под него сценарий и данный фильм с его последней ( ? ) ролью, был, мягко говоря, несколько разочарован. Сначала вроде бы всё гладко, мелодраматическая линия персонажей Рэдфорда и Спейсек вселило ещё большие надежды к лучшем, но, увы, что-то не срослось. На мой взгляд, мы получили прекрасную игру актёров, не очень сложную историю и совершенное отсутствие исследований внутреннего состояния героев. А оттого и фильм напоминает движенья кукол в театре марионеток. Тем не менее – спасибо гениальному актёру за лишний раз напоминанья о себе. Быть может, всё же не посл