Общага

«Еще один режиссерский дебют в конкурсе «Кинотавра» — экранизация книги «Общага-на-Крови» Алексея Иванова. За нее взялся оператор Роман Васьянов, наш человек в Голливуде, и снял совершенно неголливудское кино.
1984 год. В общежитии провинциального вуза живут несколько друзей-студентов: первокурсник-зубрила Паша Забелин, или просто Забела (Геннадий Вырыпаев); пьяница-поэт Иван (Никита Ефремов), который исписывает стены и двери стихами; деляга-спекулянт Игорь (Илья Маланин) и две девушки — Нелли и Света (Ирина Старшенбаум и Марина Васильева). Эта дружная компания регулярно собирается вместе, пьет, танцует и то ли в шутку, то ли всерьез мечтает о счастливом будущем. Вокруг грязные комнатки, душные помещения, железные койки и атмосфера советского застоя. Главный страх — быть выселенным из общежития комендантшей Ботвой (Юлия Ауг). Место силы — крыша, на которой можно глотнуть свежего воздуха и ключ от которой — настоящий тайный артефакт. Побывав там, Забела забывает закрыть замок, не подозревая, что потом с крыши спрыгнет студентка, к которой приставал муж комендантши. Теперь эта простая советская женщина будет делать все, чтобы его отмазать. Тут подойдут любые средства: и ложь, и шантаж, и угрозы.
Мрачная «Общага» — режиссерский дебют Романа Васьянова, который был практически постоянным оператором Валерия Тодоровского, а еще сделал карьеру в Голливуде, где снимал с Дэвидом Эйром. Новость о том, что русский вгиковец снял «Ярость» с Брэдом Питтом, в киномире стала сенсацией. Но еще до «Ярости» был «Патруль», а после — «Отряд самоубийц» и «Тройная граница». И ни на что из них «Общага» не похожа: это камерное высказывание без спецэффектов и экшена. «Я показал ее своим американским друзьям, довольно солидным продюсерам. Их просто перекорежило. Сказали мне, что очень хотят делать такое авторское кино в Америке, но это невозможно: оно слишком авторское. А все вокруг сразу начинают считать деньги и думать, куда такое кино пойдет», — говорит режиссер.
Книгу Алексея Иванова «Общага-на-крови» Роман Васьянов решил экранизировать более десяти лет назад, когда снимал другое произведение екатеринбургского писателя — «Географ глобус пропил». Сначала Васьянов планировал снять «Общагу» как оператор и искал (безуспешно) режиссера, затем сам взялся за сценарий, который впоследствии доработал вместе с Дарьей и Павлом Селуковыми и Катей Богомоловой. «Я думал, что это будет очень дешевая в производстве история, что хорошо для дебюта, — смеется Васьянов. — И мне всегда нравились сама книга и ее сжатая форма».
Эту сжатость режиссеру удалось перенести на экран: практически все действие происходит в стенах общаги, откуда герои не могут вырваться как буквально, так и метафорически. Это замкнутая система, маленькое королевство со своей владычицей-коменданткой, карающей и милующей подданных; здесь есть свои прислужники, изгнанники и диссиденты. Единственный глоток свободы — как раз крыша, куда герои сбегают словно в другую реальность. И тягучая сине-зеленая гамма картины тут меняется на прозрачно-голубую и серую.
Васьянов настаивает, что не стремился показать конкретную локацию или страну, сделать деконструкцию мифа о советской эпохе. Его картина, скорее, о модели мира в целом, как древнегреческая трагедия. «Для меня это история про человеческие страсти. Про тот выбор, который делают герои. В начале фильма есть цитата поэта Ильи Кормильцева: „Люди — это ангелы, которые упали с лестницы“. Вот для меня кино про это. Да, герои — мрази, но их все равно есть за что любить».
Васьянов уверен, что его картина про свет, а не про тьму. Да, все герои после высокопарных тостов о дружбе и клятв любви и верности не единожды предают и друг друга, и себя. Наиболее символичная тут фигура — персонаж Никиты Ефремова, списанный с Башлачева. «Это вообще популярный у нас образ умницы-алкоголика, который всегда вот так говорит правду, — поясняет Ефремов. — Мне очень нравится этот образ гения-жертвы, который, как и все они, в начале говорит, мол, давайте не будем в жизни говном, а в финале делает совершенно другой выбор». Но в итоге, настаивает режиссер, наступает катарсис, и судьба Забелы, в отличие от поэта, — судьба победителя, а не проигравшего.
Многократно повторенное здесь слово «выбор» — это и есть ключ к фильму. Дело не в удушающей системе, а в том, как ты поступишь. Васьянов не предъявляет политический памфлет — смотрите, мол, мы теряли свободу тогда, теряем ее и сейчас. «„Общага“ — случай намного более сложный, чем привязанные к сегодняшнему дню заявления, — объясняет он. — Это фильм в первую очередь про наше внутреннее, моральное, вечное, про свет внутри, про совесть. Конечно, он современен, но он очень лаконично говорит и о вечных вещах».