Всё / Кэрри Коэн

В этой жуткой антологии ужаса вам представятся истории о пчеловоде, который случайно убивает свою жену, а затем нервно хоронит ее тело под огородом, о ребенке, рожденном с неутолимым и все более нечеловеческим аппетитом, а также о детективе, борющемся с несколькими делами о пропавших детях.

Мать-одиночка изо всех сил пытается справиться со своим апатичным сыном, обладающим нечеловеческим аппетитом.

Тому сорок. Однажды он без видимой причины оставляет жену, маленького сына, свою, казалось бы, счастливую жизнь, и идет жить на улицы Лондона. Как-то ночью банда местных хулиганов принимает его за гея и сильно избивает. На следующий день в отделении скорой помощи он знакомится с Эйданом, наисчастливейшим, постоянно тараторящим парнем, какого только можно пожелать встретить, полную противоположность Тому. Будучи слишком вежливым или слабым, чтобы напрямик попросить оставить его в покое, Том пытается отвязаться от этого похожего на ребенка мужчины. Но добродушный и радостный Эйдан прочно прилипает к нему. Таким образом, Том против воли вовлекается в его жизнь и быстро понимает, что и у него есть проблемы. «Подружка» Эйдана словесно и физически постоянно его оскорбляет. Сможет ли Том преодолеть собственные трудности, решая проблемы нового друга? Вернется ли он когда-нибудь домой, и почему он вообще оттуда уходил?

Шестеро друзей решили провести выходные в британской глубинке, но они даже не могли себе представить, что эти выходные превратятся в сущий кошмар, когда они встретятся с хозяевами-каннибалами фермы.

Загадочное убийство сына превратило жизнь Элис в кошмар на грани безумия. Теперь, спустя пять лет, она уверена, что новая череда чудовищных убийств детей, шокировавших ее городок, дело рук того же маньяка. Не полагаясь на полицию, она идет по кровавому следу, отчаянно стараясь не заплутать в своих загадочных видениях. Единственная зацепка Элис — таинственный незнакомец, всегда появляющийся на месте убийства. Элис жаждет отмщения, но только невероятный рассказ незнакомца направит ее по верному пути — туда, где рыщет само порождение ада…