"Вербовщик". И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, - скорее всего речь пойдёт о разведке. Это её прерогатива. Это её вотчина, по большому счёту. Бывают, конечно же, и исключения, как например - Headhunter (2009, Дания) - "Охотник за головами" или "Hodejegerne"(2011) - "Охотники за головами", но всё это вполне легальная, профессиональная сфера с переманиванием ТОП-специалистов высшего менеджмента. Впрочем, и там и тут механизмы схожи. И там, и тут психологическая интуиция во всесторонней проработке, "прокачке" подцепленного на крючок.

"Вербовщик". И лучшие образчики в жанре шпионской стилистики, ожившими образами "учителей". Конечно же Михаил Тульев (он же Георгий Жженов в трилогии "Ошибка резидента", "Судьба резидента" и "Возвращение резидента"), конечно же Константин Ладейников (он же Донатас Банионис из "Мёртвого сезона"). Конечно же Джордж Смайли (он же Гэри Олдмен в "Шпион, выйди вон!), а равно и Натан Мьюр (Роберт Редфорд, "Шпионские игры"). Их почерк, их перевоплощение, их стилистика сравнительными характеристиками разворачивающихся событий здесь и сейчас.

"Вербовщик". И необычная судьба советского лётчика переметнувшегося в стан противника. Был ли выбор? Что заставило пойти именно по такому пути? Усмешка малодушия Родины? Дескать - не знаем такого, отрекаемся заранее от него, не ведаем кто таков? Не мог он оказаться в "горячей точке", ведь и нас там не было и нет.... Так что ли? А раз так - руки развязаны. "Большой" брат предал. Выбирайся как знаешь. Если "выплывешь", если сможешь... И Олег Зоров смог. А Витя Гордеев, между прочем, нет. И растоптан в своей стране. И втоптан в грязь. И доведён до отчаяния. А с отчаяния куда? Так у русских завсегда так - в горлышко бутылки....

"Вербовщик". 1991 год. Страна на распутье. Страна корчится в муках. То ли смерти, то ли рождения. И ущербные персонажи в ряд. Что не женщина, то простреленная на вылет душа. Проституция, желание "свалить" за бугор, "червивость" в отчаянии, "монашеская" келья дачи вдали от людских глаз. Вот они три дамы в портретах. Подстать им мужское племя - кто-то за птицей счастья в далёкую даль, кто-то на нары за разгульную жизнь.

А положительные? А правильные? Есть и они. Люди из «органов» — те, что «ГэБэ — ЧеКа», и те, что полковничьим мундиром со звёздами на плечах. Вот такое разделение было тогда. В том самом, 91-м году. Одни, криком заходятся, от беспросветности существования, другие — что тот воздушный шарик в лёгком парении, со смешком на губах (В. Смирницкий — «босс» с Лубянки). Игрив, улыбчив, беззаботен. Впрочем, он «фигура». Ему можно. А вот «аппарат», в напряжении. Все, словно борзые собаки стелются в беге — слежка, сбор информации, бдительное око не дремлет. На страже государства пребывают. Работать-работать-работать… В добыче сбора необходимого, полезного, значимого пластаясь. Как это было у В. Суворова в «Аквариуме»?

«Меня проверяют. Меня всю жизнь будут проверять. Такая работа. Меня проверяют на уравновешенность, на выдержку, на сообразительность, на преданность… Кому улыбаешься, кому не улыбаешься, с кем пьёшь, с кем спишь. А если ни с кем, опять же проверка: а почему?»

Если уж «свои» так пекутся о «своих», то что говорить, когда под колпаком «объект разработки»? Наверняка, «потрошат» до костей.

А что же кино? Что же «Вербовщик»? Увы и, ах! Иначе и быть не могло. Это же всё ещё «почти» Советский Союз, хотя и в руинах. И русская сентиментальность, морем разливанным с экрана… До слёз. Нет, ни персонаж Александра Михайлова такой (вдруг, почти, впавший в детство, отчасти поглупевший), «костюм» характера, пошитый ему режиссёром Эдуардом Гавриловым, явно из портняжного цеха какой-нибудь «Ударницы» или «Славы Коммунаров». Тогда это воспринималось догмой, сейчас вызывает сомнения и усмешку.

Вся атрибутика «смутного времени», прилагается. От джинсы «варёнок», аж изжога. От водочных паров сцен, мы все немного пьяные. И идолопоклонство перед мечтами о «забугорье» поганками и мухоморами из каждого… Да, 91-й год. 1991-й.