Грязь / Filth

Порочный представитель закона, это всегда заманчивая вывеска для цепочки событий независимо от концовки фильма. Философия злодея на службе добра — притягательный для обывателя образец эклектичности. Но будем надеяться, что только в созерцательном плане.
Не обладающий сколь-нибудь положительными чертами полицейский Брюс Робертсон поставлен в центр событий фильма режиссера Джона Бейрда по роману Ирвина Уэлша. Но это всё это мягко сказано, главный герой жестокий интриган, телефонный маньяк-онанист, заядлый алкоголик-кокаинист, последовательный в своей беспринципности эгоист и… впрочем, сладкое на потом. Но, так или иначе, диапазон порока просто ужасает.
Двухсоставной сюжет заставляет Робертсона бороться за повышение по службе и попутно расследовать убийство. Разумеется, с багажом вышеуказанных особенностей выбор средств и приемов для решения задач весьма разнообразен.
Вихрь бытовой суеты не даст зрителю поводов к скуке. Интерес раз вспыхнув на первых кадрах, только разгорится к последним.
Первые минуты фильма отпущены для характеристики коллег устами Робертсона, разумеется, не с лучших сторон и в смачных выражениях. Это задаст определенный ритм и настроит зрителя на нужную волну.
Каким образом пороки проявляются ярче всего? Разумеется во взаимоотношении с другими персонажами, и здесь мы найдем весьма плодородную почву в виде разинь, простаков, слюнтяев и просто доверчивых людей. В основном, жертвы это «друзья» и коллеги. В чехарде издевательств, лицемерия и подстав, герой МакЭвоя открыл некий вид искусства: расправится с оппонентом, выйти сухим из воды и обеспечить себе безупречное алиби. Впрочем, это удавалось не всегда, но от этого не становилось хуже.
Джеймс МакЭвой замечательно справился со своей ролью. Его герой определенно пользуется успехом; вместе с ним можно похохотать над удачной шутливой выходкой или пособолезновать деловой неудаче. Он не оглядывается по сторонам в гневе, и вызывает сочувствие в попытках выбраться из депрессии. Он ярко сгорает на глазах как личность, увядает на фоне сексуальных низостей и пошлых интрижек.
К середине истории возникнет вопрос: помогут ли Робертсону в его стремлениях его же пороки принятые как основной инструмент или же здесь понадобится нечто большее? Здесь-то и затаился основной сюрприз, намеки на который проявляются в виде загадочных флэшбэков на протяжении всего фильма.
Экранизация, безусловно, имеет право на существование, это трибуна где можно кричать о том, что замалчивают и демонстрировать то от чего отворачиваются; это хлыст, который от души порезвится по розовым щекам идеализма. Сюжет изобилует всеми грязевыми оттенками и главный герой испачкается с ног до головы. Но в одном он прав: «Правила одни и те же!».